Искандарян: однополярный мир невозможен ни в какой перспективе

На нынешнем ФЕАМе в Минске будет сессия, посвященная процессам глобализации и локализации в современном нестабильном мире. Делегатам предлагается обсудить не только медийные, но и общемировые политические, экономические и социальные вопросы.

Каким образом можно повысить притягательность евразийского проекта, являются ли набирающие обороты движения за независимость на европейских окраинах неким признаком зарождающегося процесса деглобализации и насколько прочен однополярный мир? Об этом в интервью РИА Новости накануне седьмого Форума европейских и азиатских медиа рассказал директор Института Кавказа Александр Искандарян.

- Как вы считаете, можно ли говорить о неудаче европейского интеграционного проекта, с учетом заметных симптомов экономического, культурологического, этнодемографического кризиса в Европе?

— Смотря что называть европейским проектом. Если называть им попытку объединения европейских стран в единое федеративное государство, попытку нивелирования, гомогенизации такого потрясающе разнообразного региона, как Европа — в мире ведь мало найдется регионов такого размера и такой разнообразности, — то, конечно, эта попытка не удалась. Но мне кажется, что такого рода ожидания были либо наивными, либо малореалистичными изначально. Если же считать "европейский проект" просто попыткой выработать некоторые общие правила сосуществования различных государств и обществ Европы, воевавших многие столетия, то он, конечно же, в кризисе, но отнюдь не в фатальном. Этот кризис вполне может быть преодолен, и развитие проекта может пойти дальше — и вглубь, и вширь.

- Являются ли набирающие обороты движения за независимость на европейских окраинах, в частности, в Шотландии и Каталонии, неким признаком зарождающегося процесса деглобализации или национального обособления, пусть даже в сознании масс?

— Это не процессы деглобализации, это процессы контрглобализации. Реакция локальности на глобальность — явление старое, как мир. Если будет найден баланс в соотношении местного и глобального, если будут нащупаны границы, которые не следует переступать, то этот процессы вполне можно адаптировать друг к другу. Создаваемая культура мирного многоступенчатого согласования интересов и пожеланий может позволить это делать.

Если вместо того, чтобы депортировать, вырезать и бомбить, будут договариваться, создавать согласительные комиссии и институционализировать политические тренды, то можно и безболезненно разъединяться (при желании), не вредя никаким проектам, оставаясь членом сообщества. Если, конечно, разъединяться как Чехия со Словакией, а не как Эритрея с Эфиопией.

- Каким образом, на ваш взгляд, можно повысить притягательность евразийского проекта? Может ли он стать серьезным международным фактором?

— Как и любой другой проект, евразийский проект может стать притягательным, если станет успешным. Пропаганда мало помогает там, где пропагандировать нечего. Четкие рамки, понятные правила, четко очерченные границы взаимодействия — такого рода условия способствуют развитию любого сколь угодно сложного проекта. Тем более это важно в таком проекте, в котором одно из государств больше всех других вместе взятых, да еще и является бывшей метрополией. Это вызывает вполне понятные опасения, которые подогреваются довольно расплывчатыми рамками проекта. Что вполне можно преодолеть четкими, понятными правилами и условиями. И такой проект будет иметь возможность успеха, в том числе и на международном уровне.

- Как вы считаете, перекинется ли нынешняя ситуация на Ближнем Востоке на Иран? Будет ли это означать, как утверждают многие эксперты, начало процесса построения "нового мирового порядка"?

— "Новый мировой порядок" строится с момента распада СССР и будет строиться еще долго. Это, на самом деле, процесс перехода от двуполярности к многополярности, частью которого являются многие типы и виды турбулентности, которые развиваются по всему миру. Это не значит, что до распада СССР не было турбулентности, или что она была "лучше", нет. Но мир стал другим, и в нем возможны такие события, которые были невозможны ранее.

- Каким вам видятся в целом судьба однополярного мира в обозримой перспективе?

— Сколько-нибудь долгий и прочный однополярный мир невозможен ни в какой перспективе. Мир, управляемый из сколь угодно сильного центра, распадется так же, как распался Советский Союз, и по тем же причинам, только усиленным в тысячи раз.

Александр Искандарян – политолог, директор Института Кавказа (Ереван). Сфера научных интересов – этнополитические конфликты, посткоммунистические трансформации и национальное строительство в бывшем СССР и в особенности на Кавказе. С начала девяностых годов специализируется по конфликтам на Южном и Северном Кавказе,  избирательным процессам и становлению постсоветских идентичностей. Кроме того, являлся автором и руководителем исследований по миграциям, региональной интеграции, развитию СМИ и формированию общественных дискурсов.

В 2002 г. переехал в Ереван из Москвы, чтобы стать одним из основателей Института Кавказа. До переезда возглавлял в Москве Центр кавказских исследований.—0--